Большой человек

Это был большой добродушный голландец – ростом под два метра и весом 130 килограммов. Его звали Анно Вольф. Он поставил сво­его рода рекорд – проработал в России представителем компании «Акзо Нобель» 15 лет, хотя обычно этот срок составляет не более четырёх лет. Он старательно говорил по-русски и очень любил Рос­сию. Видимо, она платила ему тем же и не отпускала от себя. Жил он в Сосновом Бору, где компания арендовала для него коттедж. А на самом деле – старую дачу.

Мы дружили так, как могут дружить только русские, – разделяя и горе, и радости друг друга. Мы знали его первую жену Ан, чемпи­онку Голландии по дзюдо весом 120 кг. Однажды в порыве неж­ности я попытался её приподнять. Но вместо этого она обхватила меня руками, подняла и трижды стукнула головой по потолку. Ле­гонько, конечно. Знали его детей, переживали трагедию с дочкой, рано ушедшей из жизни.

Мы очень успешно сотрудничали с «Акзо Нобель», я об этом уже рассказывал. И этот успех, видимо, позволил Анно задержаться в России так надолго. Но при всей своей любви к России он знал её плохо. Я взял над ним шефство: стал составлять для него индиви­дуальные программы знакомства с нашей страной и её культурой, каждую неделю таскал его с собой на разные мероприятия. Орга­низовал ему охоту на Сахалине и непрерывные поездки по городам Золотого кольца с лучшими и неформальными экскурсоводами.

В свою очередь Анно учил меня бизнесу по-европейски, объяс­нял, что важно, а что – нет, что надо делать, а что – нет, какой про­ект пойдёт, а какой – нет и почему. Надо сказать, что Анно никогда не ошибался в своих оценках. Специалист он был экстра-класса.

Анно купил старую табачную ферму на юге Франции и перестроил её, превратив в комфор­табельную усадьбу. Из сарая для сушки табака площадью метров в триста и высотой метров в пять сделал зал для гостей с большим круглым очагом и низкой вытяжкой в центре, с диванами и крес­лами. Здесь собирались тёплые компании. Дважды он устроил нам недельные каникулы в этом доме.

Когда мы собирались в поездку в первый раз, то задумались о подарке. В самом деле – что такого привезти из России состоятель­ному человеку, чтобы порадовать его? И тогда я заказал главному художнику Гжели сделать три сервиза на 18 персон – чайный, ко­фейный и столовый. Художница была известной, несколько предме­тов она даже расписала лично и поставила своё авторское клеймо. Остальное расписали её сотруд­ники и ученики. И на каждом предмете стояла анаграмма AW (Anno Wolf). Три сервиза с мно­жеством предметов стоили, ко­нечно, недёшево, но и не так до­рого – в то время, а это был 2004 год, Гжель бедствовала, им эти деньги были очень кстати.

Мы летели в Париж из Мо­сквы вместе с Анно и, чтобы скрыть наш подарок, все пред­меты разложили в несколько сумок-холодильников. Анно мы сказали, что везём в этих сум­ках колбасу, чтобы его не объе­дать, – нас же целая орава, поди прокорми. Анно, когда узнал про колбасу, страшно обрадовался – мы прилетали ночью, а холодиль­ник в его доме был пуст.

Прилетаем, заходим в дом. Анно говорит – доставайте колбасу, а я пока переоденусь. И пока он переодевался, мы выложили гжель. Когда он увидел всю эту красоту, то просто обомлел. И по-моему, был совершенно счастлив. Но все были голодные, холодильники пустые, и он помчался на машине в какие-то ночные магазины. А мы нашли у него бутылки вина и начали его уничтожать. Потом оказалось, что это было очень дорогое вино, которое подают вме­сте с фуа-гра, он берег его специально для этого случая. В общем, мы выставили его на хорошие деньги.

Анно был гурман и прекрасно знал мировую кухню. Сам он го­товить не умел, но любил поесть. Пока мы жили у него неделю, то каждый день ездили на деревенские рынки, которые Анно очень любил. Там мы покупали свежайшие продукты, из которых Инга готовила свои волшебные блюда. Анно не мог оторваться от Ин­гиной стряпни и смотрел на мою жену с обожанием. Говорил, что знаком со всеми кухнями мира, но Ингина – самая вкусная. А меня ему нравилось носить на руках. Просто брал вдруг на руки и пере­носил на другое место.

Конечно, Анно любил свою Голландию и всегда говорил, что истинную Голландию можно увидеть только с деревенских дорог, а не с магистралей. Однажды он повёз нас такими дорогами, что­бы показать нечто, чего мы никогда не видели. Останавливаемся и видим – две пятнистые жёлто-белые коровы лежат на спине ногами кверху, отдыхают или балдеют. Оказалось, что это пьяные коровы. В их пищеварительной системе происходит спиртовое брожение, в результате которого концентрация алкоголя в кро­ви достигает нескольких процентов. Коров этой редкой породы объединяют в специальные стада. Из их молока получаются оше­ломляющие сыры. Они очень дорогие. Однако в магазине на фер­ме двадцатикилограммовую головку такого сыра будут резать, только если вы покупаете не меньше одного килограмма.

Удивительно тёплым был этот большой человек. Умел работать, умел дружить. Жаль, что рано ушёл из жизни. Не суждено ему было пожить на пенсии на обустроенной им ферме.

ИНГА

С Анно Вольфом нас связала настоящая дружба. Каждый месяц он обязательно за­глядывал к нам. Особенно ему нравилось у нас на даче в Покровке зимой, когда де­ревня, укрытая снегами, выглядит так по-русски. Анно очень любил русские пес­ни и нашу кухню, всегда восхищался, так что мы уж старались. Однажды летом Анно приехал к нам со всем своим семейством – дочерью, сы­ном и их друзьями. Появились они у нас часов в 10 утра. Их ждал завтрак по-русски, с блинами, котлетами, заливной рыбой. Затем Сергей повёз всю компанию на Десну покупаться и поло­вить рыбу, а я занялась обедом. Наготовила всякой всячины, и к их возвращению стол ломился.

Я очень волновалась, как будем общаться. Англий­ский у меня никакой, так, отдельные фразы. Анно по-рус­ски немного понимал и чуть-чуть говорил, а молодёжь – совсем никак. Переводила только Марина Колчина, заместитель Анно, но её на всех не хватало. Но сверши­лось чудо – не знаю как, но мы вполне понимали друг друга. Было очень весело. А я бегала челноком между гостями и кухней, всё время приносила еду, которая бы­стро заканчивалась.

И вот уже где-то в одиннадцать часов вечера Сергей мне говорит: «Ну ты всё подала? Больше не бегай, а са­дись и пой!» Когда все поняли, какое распоряжение я получила, то покатились со смеху. С тех пор этой фразой мы завершаем любое застолье с друзьями.

ЦИТАТА

Живи так, чтобы знакомым стало скучно, когда ты умрёшь.

Гай Юлий Цезарь