Наша жизнь с Ингой, вместе и по отдельности, сложилась так, как мы хотели и мечтали. Наверное, нам везло, не без этого. Но мы работали так много и так целеустремлённо, что иного результата и быть не могло. Нас формировали обстоятельства, сложные задачи, огромные нагрузки и, конечно, наше ближнее окружение, в котором родные становились друзьями, а друзья – родными. Друзья научили нас многому, да что там научили – открыли нам новые миры.
В посёлке Бекетовка по соседству с нами жила семья казахов Бисекеновых. Михаил, глава семьи, был чуть постарше меня и работал со мной на заводе начальником смены в соседнем цехе. Впоследствии он стал заместителем директора завода. А его жена, красавица Галия, которую в своё время он буквально украл в Ташкенте и привёз в Волгоград, славилась своими кулинарными талантами. Однажды Бисекеновы пригласили нас с Ингой в гости. Мы сели за стол, и нам подали каурдак – обжаренные бараньи внутренности. Оказалось, что барана зарезали незадолго до нашего прихода.
Не успели мы разобраться с требухой как Галя (так мы звали Галию) вынесла на большом блюде и поставила на стол варёную голову барана. Я опешил – что, и голову будем есть? Оказалось, что по среднеазиатским традициям варёную баранью голову подают на стол с единственной целью – для возвеличивания гостей. И вот хозяин взял острый нож, начал отрезать от головы маленькие кусочки – от щеки, носа, уха – и передавать их персонально гостям, сопровождая свой дар добрыми и лестными словами о госте.

Эта красивая и необычная традиция мне так понравилась, что я стал практиковаться в искусстве возвеличивания гостей с помощью бараньей головы – и в русских компаниях, и в восточных. Непростое дело, скажу я вам, творческое, ведь каждый раз для каждого гостя надо было придумать что-то оригинальное, содержательное и точное. А бывало, что за столом сидело и двадцать, и тридцать человек. Однако технику такого экспромта я освоил, и это доставляло мне несказанное удовольствие.
Гостеприимство и щедрость Бисекеновых были удивительными. Однажды, когда я уже работал в Москве, я привёз большую делегацию польских химиков в Волгоград. В выходной день мы отправились в гости к Бисекеновым на дачу. Дача – это сильно сказано, скромный двухкомнатный самостройный домик в саду. Но в этом саду стоял баран… Хозяева отправили нас на канал купаться, а когда мы вернулись, барана уже не было. Он превратился в каурдак, бешбармак и, конечно, варёную баранью голову. Надо было видеть изумлённые лица поляков, когда началась процедура их возвеличивания с передачей каждому кусочков головы.
Но ещё более их, потрясла чёрная икра. На столе стояло невообразимое количество полных пиал. Предполагалось, что гости будут есть икру ложками. Сначала её подали на закуску, потом – на десерт. Ирена, одна из членов польской делегации, глядя на эту икру, заплакала. Что случилось? Оказывается, она плакала от того, что уже не могла есть икру ложками, но и отказаться от этого деликатеса тоже не могла. «А пить можешь?» – спросил Михаил. «Могу», – кивнула Ирена. И тогда Михаил вывалил икру из пиалы в тарелку с бульоном, и Ирена пила этот бульон с икрой. Пила и приговаривала: «Мне никто не поверит, что я не только ела чёрную икру ложками, но и пила её».
Михаил познакомил меня с мусульманскими обычаями и традициями, с местным муллой, и это очень помогло мне в совместной работе с химиками Татарии, Средней Азии, Кавказа, да и при общении с зарубежными партнёрами.
А Инга своей карьерой во многом обязана Нине Викторовне Коршуновой, с мужем которой, Юрием Евгеньевичем, мы работали на одном заводе. Нина Викторовна была завучем в техникуме, куда пришла работать преподавателем Инга. Она сразу же разглядела в моей жене и педагога, и организатора, и директора и немедленно нагрузила её огромной работой. А сама смотрела на Ингу и с удовлетворением отмечала: смотри-ка – справляется!
Я же благодарен Нине Викторовне за ту мудрость, тактичность и теплоту, которые не раз спасали наш с Ингой брак. Инга не любит плакаться. Но если ей становилось невмоготу, то плакалась она в жилетку Нины Викторовны, её ангела-хранителя. Признаю, пожаловаться было на что – жизнь в одном доме с моей деспотичной мамой требовала мужества и терпения. Однажды, когда мама поставила мне ультиматум – либо я, либо она, Инга бросилась к Нине Викторовне. Та выслушала, успокоила, посоветовала, что делать, а сама на следующий день, не ставя нас в известность, пришла к нам домой и поговорила с моей мамой. Что уж она ей сказала – не знаю, но мир в семье был восстановлен.

Поэтому когда я говорю, что нам везло, то имею в виду наших друзей, на которых нам определённо везло. Они нас учили, спасали, вдохновляли, поддерживали, веселили и просто делали счастливыми.
Лежу на больничной койке и представляю, как мы с друзьями, ставшими одной большой семьёй, собрались за столом. Галя Бисекенова выносит варёную голову барана, и я начинаю ритуал. Мозг и шею, а вместе с ними мудрость и силу, отдаю сёстрам Гале и Оле, братьям Вадиму и Борису, старейшинам в своих семьях. Нос и ухо – дорогому мне коллективу «Никохима», чтобы всегда держали нос по ветру и ухо востро. Глаза, а вместе с ними зоркость – Володе Разумову, Валерию Ширвашидзе, Юре Ильину, Альфреду Аронову и Александру Шакмаеву, чтобы всегда ясно видели цели в своей работе. Щёчки – Наташе Коноваловой, Гале Ширвашидзе, Наташе Ильиной, Тане Глаголевой, Людмиле Романовой и Ларисе Кулагиной, пусть они сберегут вашу красоту и здоровье. Наконец, губы барашка – любящим и любимым парам: Кавецким Алексею и Гале, Родионовым Коле и Гале, Шинкаренко Володе и Але, Мордвинцевым Эле и Юре, Лиснякам Ире и Володе, Ламбревым Инне и Валентину, Филалеевым Юре и Надежде, Уткиным Валентине и Леониду. А Олегу, моему бессменному водителю, помощнику и другу, с которым мы были вместе 27 лет, – всего по кусочку. Всю оставшуюся голову отдаю семье Бисекеновых, чтобы продолжали приобщать нас к восточным традициям и мудрости. В дополнение к этим дарам посылаю всем вам мою любовь. Спасибо, что вы есть у меня.
ЦИТАТА
Тот, у кого в душе светит солнце, будет видеть солнце даже в самый хмурый день.
Конфуций