Клуб СОП

За время работы в отрасли я получил сто двадцать три авторских свидетельства на изобретения. Но моё главное изобретение, прав­да, не подтверждённое государственными бумагами, – это спор­тивный клуб СОП.

Всё началось ещё в Волгограде, когда мы с директором завода бо­ролись с пьянством. А пьянство можно победить, только если найти ему замену. Отличный вариант – спорт, причём любой. Ради этого мы регулярно устраивали на заводе самые разные спартакиады. Но скоро я понял, что спартакиада – это, конечно, хорошо, но не совсем то. Нам нужны не разовые мероприятия, а постоянные. Мне хотелось, чтобы спорт стал обязательной частью образа жизни моих подчинён­ных и коллег. Я-то со спортом дружил всегда. Футбол, волейбол, ба­скетбол, коньки, теннис – это то, чем я занимался всю жизнь. И тогда я учредил на заводе баскетбольный клуб. В баскетбол я играл при­лично, хотя, глядя на мои метр семьдесят три, это трудно предполо­жить. Но я очень цепкий. Уж если вцеплялся в мяч, то не отобрать, и быстренько так прошмыгивал между ног великанов.

На заводе были все условия для занятия баскетболом – несколь­ко открытых площадок и закрытый спортзал. Молодёжь играла едва ли не каждый день после работы. А у нас, «старичков» и начальни­ков (я к тому времени уже был начальником цеха), времени было мало. Два-три раза в неделю, вечером с девяти до одиннадцати, мы играли с молодёжью, которая давала нам фору, но выиграть у нас было трудно. Играли азартно, на интерес – на шампанское, на пиво.

И вот я приезжаю в Москву. Осматриваюсь в министерстве и вижу унылую картину: люди разобщены. В данном случае я говорю о руко­водстве – заместителях министра и начальниках главков. За предела­ми кабинетов они не общаются, а про спорт и вовсе молчу – им и не пахнет. Хотя спорт как раз мог бы стать объединяющим делом.

И тогда я издаю распоряжение, что в на­ших отраслевых институтах, где работают со спецхимией, должны быть организованы санитарно-обмывочные пункты на случай ЧП. В Гипропласте, который находился в Москве, был построен прекрасный спортивный зал. Я договорился с дирек­тором института Мелисом Николаевичем Лаврененко, что он строит две бани, сауну, бассейн пять на пять метров с гидромассажем, ос­нащает спортзал, чтобы можно было играть в волейбол и баскетбол, и всё это объединяет под шапкой «Санитарно-обмывочный пункт». На самом деле это будет спортивный клуб СОП Минхимпрома.

Я стал приглашать коллег вступить в клуб. Мы придумали значок клуба, условия членства, регулярно проводили собрания. Постепен­но под его крышей собрался потрясающий коллектив – руководи­тели Минхимпрома, наших отраслевых институтов, академики. Это был костяк клуба. А кроме того, мы приглаша­ли руководителей из Госплана, ВПК, КГБ. К нам приходили играть в волейбол и футбол и насто­ящие спортсмены, например знаменитые хок­кеисты Борис Майоров и Вячеслав Старшинов, или настоящие актеры, например Георгий Жжё­нов, известный в то время кинопродюсер Борис Криштул.

Конечно, у клуба были свои правила. Член СОПа должен приходить на игру и встречи без опоздания и трезвым. Если кто нарушал пра­вила, то был наказан по-спортивному – снимал штаны и получал мячом по голой заднице. Игра­ли на интерес. Кто проигрывал, тот убирался в зале после игры или накрывал стол (без спирт­ного). А после одиннадцати вечера можно было расписать пулю в преферанс. В общем – настоящий мужской клуб.

СОП сдружил нас невероятно. Благодаря СОПу сформировался актив министерства из 50 человек, началось продуктивное взаимодействие. Вопросы, которые провисали годами, теперь решались мгновенно.

Конечно, не обошлось без того, что кто-то «настучал» на нас, и в 1985 году к нам пришел Комитет партийного контроля (КПК). Пришли, посмотрели, позавидовали и одобрили – «всем бы чле­нам партии так проводить свободное время». Вопрос был закрыт.

Но перестройка оказалась пострашнее КПК. В начале девяностых Гипропласт приказал долго жить, да и министерство ждала та же участь, и СОП стал искать другое место обитания. Тогда клуб при­ютил Павел Джибраелович Саркисов, ректор Менделеевского ин­ститута. Правда, там не было бани и сауны, зал был поскромнее, но для волейбола вполне годился. И встречи продолжились. Даже сегодня раз в неделю в Менделеевке встречаются нынешние со­повцы – заместители руководителей химических компаний. Заод­но и вопросы решают. Так что дело моё продолжает жить.

ИНГА

Напряжённая работа Сергея требовала раз­рядки. Поэтому два вечера в неделю – тен­нис, два вечера – клуб СОП. Я никогда не высказывала никаких претензий по поводу этих мероприятий, поскольку понимала, что иначе Сергей не может. Нужно было видеть этих солидных мужей на площадке. Они становились пацанами, сияющими от сча­стья при удачной игре и несчастными при поражении. Наши вол­гоградские друзья, присутствующие на играх, часто записывали на кинокамеру ничего не подозревающих игроков, и эти просмот­ры делали меня участницей событий. Почти каждая встреча за­канчивалась поздравлением очередных именинников, поздрав­лением с рождением детей, внуков. Конечно, отмечали и профессиональные победы членов клуба.

Стоит ли говорить, каким усталым, но счастливым Сергей возвращался домой, с гордостью демонстрируя мокрую от пота майку! Ну разве можно было лишить его такой радости? Я, конеч­но, самым бессовестным образом пользовалась чувством вины Сергея за его отсутствие дома по вечерам, чтобы получить не­которые преференции в решении бытовых вопросов, было такое дело. Но вот жёны членов клуба были недовольны отсутствием мужей и предъявляли мне, как жене президента клуба, претензии по этому поводу. Приходилось убеждать, что лежащий на диване муж гораздо большее зло, нежели муж, занимающийся спортом с друзьями. Кто-то понял, кто-то смирился, а многие стали актив­ными участницами совместных мероприятий, которые руководители клу­ба устраивали при каждом удобном случае.

Помню, как клуб СОП организовал для своих членов с жёнами и деть­ми встречу Нового года Петуха в пионерском лагере, пустующем зимой. Нас собралось более 50 человек. Организатором был Володя Гулевский, главный инженер Гипропласта. Вначале ничего не подозревающую публи­ку заставили одеться, выйти в вестибюль, где стоял гробик с кукольной обезьянкой, и под траурную музыку повели по сугробам в лес для захоро­нения уходящего года Обезьяны. В лёгких туфлях и нарядах, спотыкаясь, народ брёл по лесу, а потом, окоченев на «похоронах», бежал обратно в тепло, чтобы не пропустить бой курантов. Первая согревающая рюмка по­сле мороза была просто подарком, за ней следовали соревнования, кон­курсы и множество других затей.

Конечно, дарили и подарки. Главный подарок вручили президенту клу­ба — Сергею. Он был упакован в коробку из-под телевизора, в которую вло­жили, как в матрёшку, несколько коробок меньшего размера, и в самой последней сидел обалдевший белый петух. Петуха поместили в одну из спальных комнат, куда через некоторое время ушёл спать Сергей. Как же мы потешались, услышав из этой спальни истошное кукареканье петуха в унисон с храпом его хозяина.

А ещё были юбилеи клуба, коллективные походы с жёнами на презентации и просмотры новых фильмов участника клуба Бориса Криштула (он был ди­ректором таких фильмов, как «Экипаж», «О бедном гусаре замолвите слово»), встречи с исполнителями главных ролей. Именно в клубе мы впервые встре­тились с начинающей певицей Аллой Пугачёвой. Как всё это сближало! Клуб превратился в большую семью, и наша дружба продолжается всю жизнь.

ЦИТАТА

Самые лучшие праздники — те, что происходят внутри нас.

Фредерик Бегбедер